18 ноября 2011 г. в России введена ювенальная юстиция
Пока общественность страны воевала с Госдумой по поводу «Закона об охране здоровья», в России тихо и незаметно была введена ювенальная юстиция.
Закон, который её ввел, называется достаточно мудрёно – ФЗ № 264736-5 «О внесении изменений в Федеральный закон "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка», но потаённый смысл его прост: переориентирование внутренней государственной политики на приоритет прав ребёнка, а это и есть ювенальная юстиция.
Новый закон говорит о введении в России всего одной должности – Уполномоченного по правам детей при Президенте, но фактически легализует всех омбудсменов страны. Вслед за ним «по умолчанию» становятся узаконенными все «детозащитники» в школах, хотя о них нет не только закона, но даже никакого постановления. А поскольку появляются люди, связанные общей деятельностью, то речь уже идёт о создании системы – службы надзаконных «экспертов» в сфере семьи, с контрольно-репрессивными функциями, неограниченными правами и неподотчётностью никому.
А теперь поясним.
1. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка получает право на доступ к любой информации, включающей личную и семейную тайну.
При этом попирается Конституция (ст. 23 и 24 о неприкосновенности частной жизни, сохранности личной и семейной тайны и т.п.), да и сами эти действия возможны только в отношении подозреваемых в совершении уголовных преступлений на основании решения суда и в соответствии с УПК РФ, Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», Закона «О полиции» и пр.
Значит, предполагается заведомое отнесение членов семьи к лицам, поражённым в правах и лишение их гарантированной Конституцией презумпции невиновности. Как раз так и ведут себя приходящие в семьи представители опеки, обязательно подкреплённые милиционером – разговаривая с родителями, как с преступниками, вырывая из их рук плачущих детей, не церемонясь и не объясняясь. Как правило, в этих случаях ни одного омбудсмена возбудить на защитную деятельность не удаётся, а адвокатское бюро их руководителя тоже весьма избирательно в заказах: куда интереснее заниматься делами основательницы финансовой пирамиды «Властилина» Валентины Соловьёвой, американского шпиона Эдмонда Поупа, главы холдинга «Медиа-Мост» Владимира Гусинского, чем, например, делом позорно оболганных супругов Агеевых.
2. Уполномоченный по правам ребёнка при Президенте провозглашает особые права детей, которых нет ни в законодательстве, ни в традициях народа, но наоборот, права и обязанности по защите детей и заботе о них по закону принадлежат только родителям (ст. 17 ч.2 и ст. 60 Конституции РФ, ст. 64 Семейного кодекса РФ).
Значит, предполагается перехват родительских прав на ребёнка и передача их омбудсмену, который уже заявил, что отменяет существующий порядок, и что отныне только он будет единолично решать, что полезно нашим детям, а что – нет. Так, он, к примеру, заявил при вступлении в должность, что отныне запрещает шлёпать детей и ставить их в угол [LINK=http://www.izvestia.ru/news/357721]http://www.izvestia.ru/news/357721[/LINK], правда, отказался комментировать, удалось ли ему избежать физических наказаний при воспитании собственных троих сыновей. Наверняка удалось, коль скоро один из них работает ни много нимало, помощником у главного омбудсмена, который по странному стечению обстоятельств является его родным отцом.
В связи с этим вспоминается омбудсмен одной из подмосковных школ, заявивший, что сделает всё, чтобы у детей было право на развлечения, и что для обеспечения этого права он готов обмануть родителей, а затем не преминул это сделать, реализуя упомянутое право в осуществлении интимной связи (!) с одной из старшеклассниц.
3. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка отменяет демократические начала нашей жизни и вводит санкции за «вмешательство в его деятельность» (штрафы от 1 до 3 тысяч рублей).
Значит, в деле перехвата прав на детей обсуждение и противодействие родителей не предполагается, а наоборот, жёстко корректируется. Как тут не вспомнить гражданку Норвегии, которую, как только она попыталась спасти пятилетнего сына от мужа-педофила, засадили в психиатрическую больницу – знай, мол, кто в доме хозяин.
Отныне родители в любой ситуации будут неправы, потому что их права автоматически перейдут к омбудсменам. Но зато «верховный» омбудсмен пообещал «летать по стране, как Бэтмен, и наводить порядок». Бэтмен, если кто не знает – человек-летучая мышь, герой комиксов, продукт выхолощенного воображения американской масс-культуры, в чёрной маске с рожками и чёрном плаще, личность сомнительная для того, чтобы делать её своим идеалом.
Википедия говорит о нём: «В отличие от большинства супергероев, Бэтмен не обладает сверхспособностями, а использует свой интеллект, навыки боевых искусств, шпионажа, познания в науке и технике, а также несгибаемую волю, способность внушать страх и запугивать своих врагов».
«Каковы сами – таковы и сани», вкусы бывают всякие. Что мило сердцу, то и привлекает. А пребывание и обучение в Питсбурге (США), возможно, оставило более чем неизгладимый след в душе омбудсмена, привило любовь к загранице вообще. Недаром так красиво выглядит траектория его нынешних трудов: Ницца, Париж и т.п. Отчёты западным начальникам о тотальной и окончательной победе «его системы» над «жестокостью в семье» . Получение новых званий и титулов, подписание новых контрактов и заключение новых договорённостей. В обмен на права родителей России.
4. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка строит вертикаль власти: «Я дал поручение моим уполномоченным», «Я собрал своих уполномоченных», «Я создал школу для своих уполномоченных». Правда, в правовом поле их совсем нет, нет ни в одном законе, ни в одном постановлении, но это не важно для «верховного». Его самого тоже нет в Конституции, что не мешает ему быть очень даже реальным, и получать на своё содержание реальных 106 млн. рублей в год.
Создавая нелигитимную сеть «своих» уполномоченных, выстраивая непредусмотренную законом власть, он публично негодует по поводу тех губернаторов, которые не кинулись выполнять его указание по введению омбудсменов: «Мы примем к ним меры!». При этом заявляет на всю страну, что намерен вывести «своих уполномоченных» из-под ведения губернаторов, и стать единовластным их повелителем.
Итак, мы являемся свидетелями попытки выстраивания власти, которая отсутствует в Конституции, но, тем не менее, на наших глазах, вспухает, как квашня, расточающая резкий запах.
Значит, нас ждёт новая жизнь, в которой нам предстоит иметь дело с системой, изначально незаконной, а потому даже для вида не заботящейся о справедливости. Системой, предназначенной управлять детьми. Нашими детьми.
5. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка с первых своих шагов заявил, что будет строить в стране ювенальную юстицию. Со временем под воздействием бурных протестов общественности на словах отказался от заявленной цели, но приоритет прав ребёнка оставил своим главным курсом, а значит, и ювенальную юстицию.
Как опытный политик, он вовремя предпринимает точечные пиар-шаги, которые создают в общественном сознании образ одобряемого всеми деятеля: то с благостным лицом фотографируется в окружении детишек, то ловко комментирует свою беседу с Президентом («Я рассказал Президенту, и он мне поручил»), то вовремя ссылается на беседу с Патриархом («Я сказал Его Святейшеству, что мне важно Ваше одобрение»). И тогда ни у кого нет сомнения: Президент и Патриарх – за него, и можно безо всяких правовых оснований «заниматься жизнью страны» – всего лишь «именем короля».
Служба Уполномоченного по правам ребёнка при Президенте РФ имеет немалое бюджетное финансирование, но у неё отсутствуют нормоустанавливающие документы (Положения, Регламенты). Высокостатусные (а кто посмеет обижать скудным меню и малозвёздным жильём «фаворита высшей власти»?) поездки по регионам с устрашающим названием «детский спецназ» призваны, вероятно, служить психическими атаками, реальных результатов они не имеют, но, тем не менее, обставляются с помпой.
Рапорты о том, что в результате прокуратура начала проверку, считать итогом работы омбудсмена нельзя, поскольку прокуратура делала, делает и будет делать эти проверки в силу своих, как раз прописанных в законе, функциональных обязанностей. Также выглядят и непонятные съезды Уполномоченных – в отсутствии цели, стратегии и результата.
Итак, денег тратится немеряно, СМИ – в полном распоряжении, деятельности нет (отдельные заявления по российско-заграничным семьям – не в счёт), тогда за этим стоит что-то другое?
Значит, дело не в конкретной должности, значит, мы имеем дело с пиар-проектом, призванным создать дымовую завесу для проталкивания чего-то, что напрямую двигать не получится.
6. Оставляя за рамками личность Уполномоченного при Президенте по правам ребёнка П.Астахова, ни в коем случае не характеризуя его самого (наверняка, это прекрасный семьянин, нежный отец и заботливый муж, да и на коньках так лихо катается, не иначе как в Питсбурге наловчился), радуясь его награждению именным оружием, восхищаясь вместе с Президентом:«Мы не ошиблись: он бегает как следует и реально помогает детям» (хотя, ход какой-то очень уж неожиданный – куда бегает? зачем? от кого? или за кем? и вообще – зачем?), сокрушаясь, что «Национальный план действий в интересах детей» он так и не создал [LINK=http://www.rg.ru/2011/04 (но ведь наверняка хотел!), радуясь его многогранности и разноплановости (тут и три телепередачи, и собственное адвокатское бюро, и нелёгкая доля всероссийского детозащитника, и трудное счастье писательства, и поездки заграницу, и инспекция страны – и как только всё успевает человек?), нужно не упускать из внимания следующее.
Создаваемая служба Уполномоченных по правам детей, которая в системе образования конфузливо именуется «уполномоченными по правам участников образовательного процесса», призвана переформатировать в России сферу, соприкасающуюся с детством.
«Верховный уполномоченный» заявляет о намерении «контролировать все 14 ведомств, занимающихся детьми», которые, по его мнению, до появления омбудсменов просто ничего не делали. Его «служба» претендует на дублирование таких уже существующих систем работы с детьми, как Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДН), на деятельность которых выделяются бюджетные деньги.
Значит, предстоит «бескровный переворот» - оттеснение на «обочину» КДНов, десятилетия вытаскивающих из смрада порока тех ребят, которых ещё можно вернуть к жизни. При этом КДНы хотя и делают эту работу ради детей, но не размахивают флагом со словами «права детей» - некогда, да и пустое всё это, работать надо. Нисколько не идеализируя существующую систему (там – такие же люди, как и везде), признаем, она, вероятно, всё же результативна. Поэтому задуман её демонтаж и замена муляжом – омбудсменами, тем более, что финансирование два раза на одно и то же получить нельзя, а лозунги главный омбудсмен, похоже, всё-таки позаимствовал из программ КДНов.
Пора подвести итоги. Сначала опишем признаки.
В России принят закон, создающий структуру, которой нет в Конституции.
Эта структура обозначила своё стремление к созданию вертикали власти и выходу из-под чьего-либо контроля.
Руководитель структуры (а за ним, безусловно, и все прочие члены системы) получит доступ к любой информации, включая личную и семейную тайну.
Руководитель структуры не может быть допрошен, то есть он неподотчётен.
Руководитель структуры заявляет о приоритете в её деятельности неких несуществующих в российском правовом поле «прав детей».
Руководитель структуры предпринимает «устрашительные поездки» (инспекторские проверки) в регионы.
Руководитель структуры заявляет о своём намерении контролировать все службы, занимающиеся детьми.
Вновь принятый закон предписывает для этой структуры неограниченные права.
Этот же закон предписывает для граждан незаконность противодействия этой структуре.
Закон об Уполномоченном при Президенте по правам детей устанавливает основания для ведения в России политики поражения в правах группы граждан, объединённых понятием «родители».
Теперь осталось подобрать название для понятия, которое объединит все эти признаки. Как говорится, угадайте с одного раза, что же это такое? Правильно, это – «ювенальная юстиция».
Неважно, что в российских законах нет этих слов – всё отвратительное и разрушительное, что мы можем вместить в это страшное словосочетание, уже проросло, уже действует.
Нужно это останавливать. Правда, «сегодня уже позднее, чем вчера». Но надежда умирает последней, и поэтому у нас ещё есть предусмотренный законом шанс – протесты. Нужно слать телеграммы Президенту и требовать отмены закона! Выходить на пикеты и разъяснять людям истинную правду о происходящем!
Не пожалеть своих сил для малого, чтобы не потерять большее – своих детей.
Людмила Рябиченко,
руководитель Межрегионального общественного движения
«Семья, любовь, Отечество»
Пока общественность страны воевала с Госдумой по поводу «Закона об охране здоровья», в России тихо и незаметно была введена ювенальная юстиция.
Закон, который её ввел, называется достаточно мудрёно – ФЗ № 264736-5 «О внесении изменений в Федеральный закон "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" и отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка», но потаённый смысл его прост: переориентирование внутренней государственной политики на приоритет прав ребёнка, а это и есть ювенальная юстиция.
Новый закон говорит о введении в России всего одной должности – Уполномоченного по правам детей при Президенте, но фактически легализует всех омбудсменов страны. Вслед за ним «по умолчанию» становятся узаконенными все «детозащитники» в школах, хотя о них нет не только закона, но даже никакого постановления. А поскольку появляются люди, связанные общей деятельностью, то речь уже идёт о создании системы – службы надзаконных «экспертов» в сфере семьи, с контрольно-репрессивными функциями, неограниченными правами и неподотчётностью никому.
А теперь поясним.
1. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка получает право на доступ к любой информации, включающей личную и семейную тайну.
При этом попирается Конституция (ст. 23 и 24 о неприкосновенности частной жизни, сохранности личной и семейной тайны и т.п.), да и сами эти действия возможны только в отношении подозреваемых в совершении уголовных преступлений на основании решения суда и в соответствии с УПК РФ, Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», Закона «О полиции» и пр.
Значит, предполагается заведомое отнесение членов семьи к лицам, поражённым в правах и лишение их гарантированной Конституцией презумпции невиновности. Как раз так и ведут себя приходящие в семьи представители опеки, обязательно подкреплённые милиционером – разговаривая с родителями, как с преступниками, вырывая из их рук плачущих детей, не церемонясь и не объясняясь. Как правило, в этих случаях ни одного омбудсмена возбудить на защитную деятельность не удаётся, а адвокатское бюро их руководителя тоже весьма избирательно в заказах: куда интереснее заниматься делами основательницы финансовой пирамиды «Властилина» Валентины Соловьёвой, американского шпиона Эдмонда Поупа, главы холдинга «Медиа-Мост» Владимира Гусинского, чем, например, делом позорно оболганных супругов Агеевых.
2. Уполномоченный по правам ребёнка при Президенте провозглашает особые права детей, которых нет ни в законодательстве, ни в традициях народа, но наоборот, права и обязанности по защите детей и заботе о них по закону принадлежат только родителям (ст. 17 ч.2 и ст. 60 Конституции РФ, ст. 64 Семейного кодекса РФ).
Значит, предполагается перехват родительских прав на ребёнка и передача их омбудсмену, который уже заявил, что отменяет существующий порядок, и что отныне только он будет единолично решать, что полезно нашим детям, а что – нет. Так, он, к примеру, заявил при вступлении в должность, что отныне запрещает шлёпать детей и ставить их в угол [LINK=http://www.izvestia.ru/news/357721]http://www.izvestia.ru/news/357721[/LINK], правда, отказался комментировать, удалось ли ему избежать физических наказаний при воспитании собственных троих сыновей. Наверняка удалось, коль скоро один из них работает ни много нимало, помощником у главного омбудсмена, который по странному стечению обстоятельств является его родным отцом.
В связи с этим вспоминается омбудсмен одной из подмосковных школ, заявивший, что сделает всё, чтобы у детей было право на развлечения, и что для обеспечения этого права он готов обмануть родителей, а затем не преминул это сделать, реализуя упомянутое право в осуществлении интимной связи (!) с одной из старшеклассниц.
3. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка отменяет демократические начала нашей жизни и вводит санкции за «вмешательство в его деятельность» (штрафы от 1 до 3 тысяч рублей).
Значит, в деле перехвата прав на детей обсуждение и противодействие родителей не предполагается, а наоборот, жёстко корректируется. Как тут не вспомнить гражданку Норвегии, которую, как только она попыталась спасти пятилетнего сына от мужа-педофила, засадили в психиатрическую больницу – знай, мол, кто в доме хозяин.
Отныне родители в любой ситуации будут неправы, потому что их права автоматически перейдут к омбудсменам. Но зато «верховный» омбудсмен пообещал «летать по стране, как Бэтмен, и наводить порядок». Бэтмен, если кто не знает – человек-летучая мышь, герой комиксов, продукт выхолощенного воображения американской масс-культуры, в чёрной маске с рожками и чёрном плаще, личность сомнительная для того, чтобы делать её своим идеалом.
Википедия говорит о нём: «В отличие от большинства супергероев, Бэтмен не обладает сверхспособностями, а использует свой интеллект, навыки боевых искусств, шпионажа, познания в науке и технике, а также несгибаемую волю, способность внушать страх и запугивать своих врагов».
«Каковы сами – таковы и сани», вкусы бывают всякие. Что мило сердцу, то и привлекает. А пребывание и обучение в Питсбурге (США), возможно, оставило более чем неизгладимый след в душе омбудсмена, привило любовь к загранице вообще. Недаром так красиво выглядит траектория его нынешних трудов: Ницца, Париж и т.п. Отчёты западным начальникам о тотальной и окончательной победе «его системы» над «жестокостью в семье» . Получение новых званий и титулов, подписание новых контрактов и заключение новых договорённостей. В обмен на права родителей России.
4. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка строит вертикаль власти: «Я дал поручение моим уполномоченным», «Я собрал своих уполномоченных», «Я создал школу для своих уполномоченных». Правда, в правовом поле их совсем нет, нет ни в одном законе, ни в одном постановлении, но это не важно для «верховного». Его самого тоже нет в Конституции, что не мешает ему быть очень даже реальным, и получать на своё содержание реальных 106 млн. рублей в год.
Создавая нелигитимную сеть «своих» уполномоченных, выстраивая непредусмотренную законом власть, он публично негодует по поводу тех губернаторов, которые не кинулись выполнять его указание по введению омбудсменов: «Мы примем к ним меры!». При этом заявляет на всю страну, что намерен вывести «своих уполномоченных» из-под ведения губернаторов, и стать единовластным их повелителем.
Итак, мы являемся свидетелями попытки выстраивания власти, которая отсутствует в Конституции, но, тем не менее, на наших глазах, вспухает, как квашня, расточающая резкий запах.
Значит, нас ждёт новая жизнь, в которой нам предстоит иметь дело с системой, изначально незаконной, а потому даже для вида не заботящейся о справедливости. Системой, предназначенной управлять детьми. Нашими детьми.
5. Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка с первых своих шагов заявил, что будет строить в стране ювенальную юстицию. Со временем под воздействием бурных протестов общественности на словах отказался от заявленной цели, но приоритет прав ребёнка оставил своим главным курсом, а значит, и ювенальную юстицию.
Как опытный политик, он вовремя предпринимает точечные пиар-шаги, которые создают в общественном сознании образ одобряемого всеми деятеля: то с благостным лицом фотографируется в окружении детишек, то ловко комментирует свою беседу с Президентом («Я рассказал Президенту, и он мне поручил»), то вовремя ссылается на беседу с Патриархом («Я сказал Его Святейшеству, что мне важно Ваше одобрение»). И тогда ни у кого нет сомнения: Президент и Патриарх – за него, и можно безо всяких правовых оснований «заниматься жизнью страны» – всего лишь «именем короля».
Служба Уполномоченного по правам ребёнка при Президенте РФ имеет немалое бюджетное финансирование, но у неё отсутствуют нормоустанавливающие документы (Положения, Регламенты). Высокостатусные (а кто посмеет обижать скудным меню и малозвёздным жильём «фаворита высшей власти»?) поездки по регионам с устрашающим названием «детский спецназ» призваны, вероятно, служить психическими атаками, реальных результатов они не имеют, но, тем не менее, обставляются с помпой.
Рапорты о том, что в результате прокуратура начала проверку, считать итогом работы омбудсмена нельзя, поскольку прокуратура делала, делает и будет делать эти проверки в силу своих, как раз прописанных в законе, функциональных обязанностей. Также выглядят и непонятные съезды Уполномоченных – в отсутствии цели, стратегии и результата.
Итак, денег тратится немеряно, СМИ – в полном распоряжении, деятельности нет (отдельные заявления по российско-заграничным семьям – не в счёт), тогда за этим стоит что-то другое?
Значит, дело не в конкретной должности, значит, мы имеем дело с пиар-проектом, призванным создать дымовую завесу для проталкивания чего-то, что напрямую двигать не получится.
6. Оставляя за рамками личность Уполномоченного при Президенте по правам ребёнка П.Астахова, ни в коем случае не характеризуя его самого (наверняка, это прекрасный семьянин, нежный отец и заботливый муж, да и на коньках так лихо катается, не иначе как в Питсбурге наловчился), радуясь его награждению именным оружием, восхищаясь вместе с Президентом:«Мы не ошиблись: он бегает как следует и реально помогает детям» (хотя, ход какой-то очень уж неожиданный – куда бегает? зачем? от кого? или за кем? и вообще – зачем?), сокрушаясь, что «Национальный план действий в интересах детей» он так и не создал [LINK=http://www.rg.ru/2011/04 (но ведь наверняка хотел!), радуясь его многогранности и разноплановости (тут и три телепередачи, и собственное адвокатское бюро, и нелёгкая доля всероссийского детозащитника, и трудное счастье писательства, и поездки заграницу, и инспекция страны – и как только всё успевает человек?), нужно не упускать из внимания следующее.
Создаваемая служба Уполномоченных по правам детей, которая в системе образования конфузливо именуется «уполномоченными по правам участников образовательного процесса», призвана переформатировать в России сферу, соприкасающуюся с детством.
«Верховный уполномоченный» заявляет о намерении «контролировать все 14 ведомств, занимающихся детьми», которые, по его мнению, до появления омбудсменов просто ничего не делали. Его «служба» претендует на дублирование таких уже существующих систем работы с детьми, как Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДН), на деятельность которых выделяются бюджетные деньги.
Значит, предстоит «бескровный переворот» - оттеснение на «обочину» КДНов, десятилетия вытаскивающих из смрада порока тех ребят, которых ещё можно вернуть к жизни. При этом КДНы хотя и делают эту работу ради детей, но не размахивают флагом со словами «права детей» - некогда, да и пустое всё это, работать надо. Нисколько не идеализируя существующую систему (там – такие же люди, как и везде), признаем, она, вероятно, всё же результативна. Поэтому задуман её демонтаж и замена муляжом – омбудсменами, тем более, что финансирование два раза на одно и то же получить нельзя, а лозунги главный омбудсмен, похоже, всё-таки позаимствовал из программ КДНов.
Пора подвести итоги. Сначала опишем признаки.
В России принят закон, создающий структуру, которой нет в Конституции.
Эта структура обозначила своё стремление к созданию вертикали власти и выходу из-под чьего-либо контроля.
Руководитель структуры (а за ним, безусловно, и все прочие члены системы) получит доступ к любой информации, включая личную и семейную тайну.
Руководитель структуры не может быть допрошен, то есть он неподотчётен.
Руководитель структуры заявляет о приоритете в её деятельности неких несуществующих в российском правовом поле «прав детей».
Руководитель структуры предпринимает «устрашительные поездки» (инспекторские проверки) в регионы.
Руководитель структуры заявляет о своём намерении контролировать все службы, занимающиеся детьми.
Вновь принятый закон предписывает для этой структуры неограниченные права.
Этот же закон предписывает для граждан незаконность противодействия этой структуре.
Закон об Уполномоченном при Президенте по правам детей устанавливает основания для ведения в России политики поражения в правах группы граждан, объединённых понятием «родители».
Теперь осталось подобрать название для понятия, которое объединит все эти признаки. Как говорится, угадайте с одного раза, что же это такое? Правильно, это – «ювенальная юстиция».
Неважно, что в российских законах нет этих слов – всё отвратительное и разрушительное, что мы можем вместить в это страшное словосочетание, уже проросло, уже действует.
Нужно это останавливать. Правда, «сегодня уже позднее, чем вчера». Но надежда умирает последней, и поэтому у нас ещё есть предусмотренный законом шанс – протесты. Нужно слать телеграммы Президенту и требовать отмены закона! Выходить на пикеты и разъяснять людям истинную правду о происходящем!
Не пожалеть своих сил для малого, чтобы не потерять большее – своих детей.
Людмила Рябиченко,
руководитель Межрегионального общественного движения
«Семья, любовь, Отечество»
Комментариев нет:
Отправить комментарий